Личное на плащанице из Юрьевецкого музея исполнено «в раскол» слабо крученым шелком серовато-песочного цвета, просто, с легким намеком на форму. Черты ликов, суставы и мышцы прочерчены тонкими темно-коричневыми линиями. Золотное шитье плащаницы выполнено «в прикреп» простыми популярными швами: разные варианты шва «ягодка», «городка», швом «черенок» и перышки, с тонкими цветными прикрепами.
 

Фигуры очерчены тонкими темными линиями, складки одежд едва намечены. Знаменщик в целом не совсем справился с композицией и пропорциями фигур. Бросаются в глаза неестественно округлая фигура Иоанна, крупная голова Марии Клеоповой рядом с пропорционально не соответствующей ей фигурой Марии Магдалины; нимбы разного размера у припадающих к камню мужских фигур. Слишком большой изображена
центральная небесная сфера, на которую накладываются нимбы, при этом остается много пустого пространства с боков и внизу. Изображение как бы «плавает» в пространстве средника. Все это и другие мелкие детали говорят о том, что рисунок под шитье делал не профессиональный иконописец. Возможно, это была сама вышивальщица, ориентирующаяся на когда то виденный образец. И это обстоятельство делает плащаницу из Макарьева Унженского монастыря особенно интересной.
 

На каймах нашей плащаницы тонкими высокими золотыми буквами простой вязью
вышит текст, традиционный для подобных произведений – тропарь на Великую субботу:
«Благообразный Иосиф со креста снем Пречистое тело Твое плащаницею чистою обвив с благоуханьми во гробе новее закрыв положено. В третий день воскресе Господь подая мирови. Егда сниде ко смерти живот бессмертный, тогда умертвил еси блистанием божества своего, егда же умершая от преисподних воскресил еси вся силы небесные взываху жизнедавче Христе Боже слава тебе».
Некоторые сбои в тексте можно, в частности объяснить плохой сохранностью кайм, а также тем, что частично они были утрачены при перешивании плащаницы в XIX веке, когда, как мы увидим дальше, была утрачена и вкладная надпись.
 

Монастырь на реке Унже был основан преподобным Макарием, прибывшим сюда после разорения отрядами казанского хана Улу Мухаммеда им же основанного близ Нижнего Новгорода Желтоводского монастыря, во второй четверти XV века. Большую известность монастырь стал приобретать после воцарения Романовых. Обитель в 1612 или в начале 1613 года посетила инокиня Марфа с 16 летним Михаилом Федоровичем с молением к святому Макарию о митрополите Филарете, который был тогда в польском плену .В 1620 году, после того, как митрополит Филарет в 1619 году возвратился из плена, царь Михаил Федорович совершил уже торжественное паломничество по обету «за некоторые его угодника Божия чудеса и помощь, оказанную Великому Государю и пречистым родителям его Государским во время их печалей» (6) . Обитель становится известной, богатой и многолюдной. Игумены монастыря получили право дважды в год ездить в Москву к царю
и патриарху с образом преподобного Макария и водами из источника, вырытого, как гласит Житие святого, им самим. Проезд игумена и его сопровождавших до Москвы был беспошлинным, в Москве для них был куплен особый двор. По царскому указу во время конной ярмарки у стен монастыря с лошадиных продаж собирали пошлинные деньги в монастырскую казну на церковное вино и ладан. После обретения в 1670 году мощей
преподобного Макария слава монастыря еще более возросла. Пожалования в монастырь были, в основном, денежные и имущественные (деревни, пустоши, рыбные ловли). В описях, значились вклады Василия Шуйского, Богдана Хитрово, царя Федора Алексеевича  - напрестольные кресты и Евангелие, покровцы и священнические облачения.
 

В описи монастырской ризницы 1652 года значится плащаница, длина которой – 2 аршина 6 вершков, а ширина – 1 аршин 6 вершков. Из описи следует, что она шита « по красной камке по приличию золотом, серебром и шелками с надписью, шитою серебром: «сию вкладу приложил Князь Дмитрий Петрович Пожарский в дом Макария Чудотворца» (7) . При переводе аршинов и вершков на современные сантиметры (97,7 х 168,7) размер описанной плащаницы в целом совпадает с нашей. Красная камка (она сохранилась в небольших фрагментах) и зеленый атлас наличествуют. Подкладка конечно менялась. Можно с уверенностью сказать, что в описи 1652 года описана плащаница из историко-художественного музея Юрьевца.
 

Следующее описание читаем в издании 1888 года, где автор И.К. Херсонский предполагает, что плащаница была вложена в монастырь при игумене Макарии первом (1576–1633). Ссылаясь на опись 1652 года, он описывает плащаницу следующим образом: «Положение во гроб Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа шито по червчатой (красной – Л.Ч.) камке, опушка атлас зеленый, по ней шит тропарь (Егда снишел еси к смерти), подложена кушаком шелковым». Далее следует ссылка на описание, приведенное в издании 1835 года о том, что на плащанице была цитированная выше вкладная надпись (8) . Херсонский отчество «Петрович» указывает со знаком вопроса, замечая в примечании, что «может быть оно было прочитано ошибочно вместо – Михайлович». Отметим, что такая ошибка маловероятна. Далее в примечании указывается, что «ныне» (т.е в 1888 году) « этой надписи не существует, так как ветхая плащаница по краям, где были
вышиты слова, обшита в позднейшее время новою материю». Князь Д.М. Пожарский умер в 1642 году, пожертвование его в описи 1630 года не упоминается, следовательно, как справедливо полагает автор, «оно поступило после 1630 года».
 

То, что вклад все-таки был сделан Дмитрием Петровичем Пожарским, не подлежит сомнению и не противоречит датировке, предложенной Херсонским. Князь Дмитрий Михайлович Пожарский широко известен, а вот его родственника Дмитрия Петровича (они были правнучатыми братьями и оба происходили из рода князей Стародубских) знают мало. Живших в одно время князей до сих пор путают, а в XIX веке Дмитрий Петрович, видимо, был совсем малоизвестен. Современники, чтобы не путать родственников, которые часто бывали при дворе, занимали государственные должности и участвовали в сражениях дали им прозвища. Дмитрий Михайлович был прозван «Хромой», он хромал после тяжелого ранения в битве с поляками, а Дмитрий Петрович – «Лопата» из-за окладистой бороды. В Дворцовых разрядах его так и называют « князь Пожарский Лопата» Дмитрий Петрович активно участвовал в событиях Смутного времени. Например, когда собралось Второе Ополчение под командованием Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, Пожарский Лопата командовал его авангардом. Командовал передовым отрядом Дмитрий Петрович и при походе на Москву для ее освобождения от поляков.
 

Пожарский Лопата был воеводой в Самаре, Суздале, Твери, Верхотурье. В Пскове в 1630 году он закончил свою воеводскую службу, окончательно перебравшись Москву, где вел жизнь придворного, участвуя в приеме послов, царских богомольях, торжественных обедах и т.д. Дмитрий Петрович Пожарский умер в 1641 году, приняв постриг с именем Дионисий. Похоронен Пожарский Лопата в Суздальском Спасо-Ефимиевском монастыре.
 

Таким образом, плащаница из собрания Историко-художественного музея города Юрьевец, являясь вкладом в Макарьев Унженский монастырь князя Дмитрия Петровича Пожарского, не могла быть создана ранее 1630-го и позже 1641 года, и датировать ее следует 2-й четвертью XVII века.
 

Исчезнувшая при перешивании плащаницы вкладная надпись могла располагаться вдоль правой стороны средника, как на плащанице Старицких из Успенского собора и многих других плащаниц XVII века (ил. 6, 7), или вдоль каймы по внешнему краю. Князь Д.П. Пожарский владел землями в Галицком уезде, которые он в 1637 году завещал своему племяннику князю Семену Романовичу Пожарскому.